Ослепительные вершины Анд. Вечерние сумерки. Какая-то особая напряжённость. Будто сейчас воплотятся и обретут плоть божества древних инков. Боги войны, страсти, смерти… Небольшая группа людей одетых во всё чёрное держит пылающие факелы. На импровизированной трибуне необыкновенно красивый человек. Седые волосы. Лицо словно выточенное из камня. Его речь экспрессивна. Слова подобны электрическим разрядам. Он произносит известные имена. Имена, при упоминании коих, политкорректные шавки поджимают хвосты. Собравшиеся, внимая оратору, вскидывают руку в хорошо узнаваемом приветствии и при упоминании каждого имени произносят «Presente»! («Присутствует»!). Таким запечатлён на любительской видеозаписи, попавшей в Россию партизанскими тропами Тайной Войны, Мигель Серрано.

То, что дон Мигель является выразителем Доктрины, которая, казалось бы, обрекает его на маргинальность и одновременно занимал весьма значительные посты (аккредитованный посол при Международном агентстве по атомной энергии и Агентстве ООН по промышленному развитию), позволяет сделать предположение о серьёзности его миссии. Круг его знакомых, включающий таких знаковых личностей как Джавахарлал Неру, Индира Ганди, актуальный Далай Лама, писатель Герман Гессе, основатель аналитической психологии Карл Густав Юнг, заставляет констатировать знаковость личности и самого Мигеля Серрано.

Конечно, его тексты не однозначны. Но в любом случае они представляют неисчерпаемый материал для конспирологов. Для поэтов они подлинный источник вдохновения, ибо сами предельно поэтичны. «Меня смогут понять только поэты». – Говорил о себе Карл Густав Юнг. Сие относится в полной мере и к дону Мигелю. Для личностей же «обособленных» сии тексты руководство к действию, навигационная карта во время инициатического вояжа. Карта, на которую нанесены острова и материки, обретаемые первопроходцами Великой Ностальгии. Впрочем, одно не исключает другого. Сия поэзия для «обособленных».

Представляемый вниманию читателей сборник Мигеля Серрано – наиболее полное издание чилийского мистика на русском языке. До сих пор его произведения издавались гомеопатическими дозами и фактически не были доступны широкому кругу читателей. Хотя само понятие «широкий круг» не применимо к тем, кто соприкасается с заложенным в текстах чилийца тревожным смыслом. Скорее можно говорить о «герметическом круге», об ордене духовных кладоискателей, о тех, кто подобно тибетским монахам обнаруживает сокровенные знания (терма), бережно сокрытые до назначенной поры их предшественниками.

Конечно, мы осознаём, что идеи Мигеля Серрано могут вызвать, мягко говоря, недоумение у православного читателя. Автор сих строк сам столкнулся с подобным непониманием, когда, процитировав дона Мигеля, был обвинён чуть ли не в сатанизме одним пылким ревнителем… Что ж вполне благочестивые сомнения развевает сам Мигель Серрано: «Наше видение Космоса не манихейский дуализм (и, следовательно, не гностицизм)». Доктрина Мигеля Серрано являет собой один из ликов интегральной Традиции, правда, находящийся за гранью чисто догматического понимания. Уточним и то, что сия доктрина для тех, кто может «вместить». «И я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе. Я питал вас молоком, а не твердою пищей, ибо вы были еще не в силах, до и теперь не в силах» (1 Кор. 3; 1-2). Дело вовсе не в пресловутой «эзотерике», просто то, что говорит дон Мигель действительно «твёрдая пища». Здесь можно и зубы сломать. Не случайно, что издание осуществлено Опричным Братством св. преп. Иосифа Волоцкого, ориентированного на полярное Православие и нордический гнозис. Примечательно и то, что уточнения в ранее издаваемые труды чилийского мистика внёс Вольфганг Акунов, развивающий тему орденского начала в Христианстве.

«Демиург» Мигеля Серрано отнюдь не «злой Творец» гностических систем, но тот, «кто распространил этот мiр, ставший мало помалу жестоким и чудовищным продуктом вырождения, кто породил эту безсмыслицу, эту «сказку, рассказанную идиотом», кто заключил в темницу безсмертных, сковав и извратив их, кто распространил свою Империю и свой тлетворный дух вплоть до жилища блаженных – был Роботом, Демоном, Демиургом, Иллюзией, существом лишённым онтологической реальности». Мы, православные, знаем, кто лишён «онтологической реальности»… Да не будет помянут! Премного повествует дон Мигель и о тех, что сделались послушным орудием Князя мiра сего, и коим Спаситель наш изрек: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине; ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое; ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8; 44). Не потому ли среди представителей сего племени так много «хозяев дискурса», пародистов реальности, создателей безчисленных иллюзий? Не подражают ли они в этом своему сумрачному господину? Здесь явлена специфическая расология дона Мигеля. Она не имеет ничего общего с примитивным биологизмом, но имеет мистическое основание, близкое во много православной антропологии.

«На пике времён, когда, казалось бы, всё уже потеряно, - пишет Мигель Серрано, - среди нас появляется Последний Аватара, чтобы перевернуть роковой ход событий и дать нам возможность найти потерянные ключи Воскресения, указав нам славный путь безсмертия Героя…». Православный философ Роман Бычков во вступительной статье к представляемой книге доказывает, что понятие «аватара» в определённом смысле не противоречит вере нашей, несмотря на диковинный для православного слуха индуистский термин. «Частично же соединение божества с человечеством происходит, собственно, в каждом истинном христианине и в этом смысле каждый истинный христианин («внутренняя храмина» коего стала обителью Бога по сказанному: «и Мы придем, и обитель у него сотворим» (Ин. 14, 23)) может быть поименован аватарой». Действительно, в данном случае, лидеры Консервативной революции, являлись «аватарами», поскольку ориентировались на Высшее и были ниспосланы Божиим провидением в этот осатанелый (по меткому определению Мигеля Серрано «концентрационный) мiр.

Допущенные Мигелем Серрано якобы «антихристианские» выпады, никак нельзя списать на «язычество». Критика чилийского мистика касается только профанированных жреческой кастой религиозных форм. Подобная гибеллинская ориентация прослеживается у Фридриха Ницше и Юлиуса Эволы. Не случайно, что первопоклонение Богомладенцу совершили три Волхва (Короля-Мага), засвидетельствовав Его жертвенную миссию, кои толкуются доном Мигелем в терминах Ars Regia, царского искусства, алхимического делания. Утверждаемое Мигелем Серрано Кристианство (религия страдающего, сошедшего в адские бездны и воскресшего Криста) имеет поразительные аналогии в радикальном старообрядчестве, в его глубочайшем символизме. Так подобное понимание исключает «Царя Иудейского», но утверждает «Царя Славы», что нашло отражение в древлеправославных титлах. Да и Крест истинно православный не столько орудие казни, сколько образ Древа Мiрового с обозначенными на нём космическими уровнями.

Затрагивает дон Мигель и тему сакрального эротизма. Пожалуй, нет сейчас области бытия более профанированной. Либеральная порнографизация разлагает самое интимное в человеческом существе. Вместе с тем в любой адекватной традиции присуща идея взаимоотношения полов, исключающая сексуальную самодостаточность, но утверждающая оргазмический разрыв с «человеческим слишком человеческим». Тантра, Fidele di Amore Данте и Кавальканти, глубочайшие прозрения Василия Розанова и Дмитрия Мережковского есть утверждения эроса сверхчеловеческого. Мигель Серрано, будучи причастным, к самым глубинным проявлениям Традиции, безусловно, солидаризируется с адептами Любви Священной. Жертвенность и трагизм – её вечные векторы. «Встретившись с НИМ в Кольцах Вечного Возвращения, - пишет Мигель Серрано, - ОНА вручает ЕМУ свою вечность, оставляя в ЕГО руках тайну ЕГО собственного чудесного Воскресения, давая ЕМУ божественную энергию, чтобы ОН смог продолжить Битву. ОНА предлагает ЕМУ собственное безсмертие, чтобы ОН смог достичь Финальной Победы».

Кто же вы, дон Мигель? Ответ однозначен. «По прошествии почти полтысячелетия с начала Великой Испанской Эпопеи единения и любви, развернувшейся в Америке, я, плод этой любви Испании, прибыл сюда, в земли господина нашего, дона Филиппа, чтобы передать вам (выражаясь на ясном испанском языке) мудрость, утерянную вместе с Александрийской библиотекой, мудрость, которую вы сможете восстановить через меня. Здесь, в магической точке этой звезды, в Эскориале, усыпальнице королей, таком же мавзолее, как пирамиды, мавзолее, в котором короли Испании ждут своего воскресения»!

Веруем, ждут своего воскресения и русские венценосцы. Пульсация их сердец грозит неминуемым разрушением могильным плитам «концентрационной Вселенной». Их воскресение несёт гибель тем, кто тщится скрыть под спудом мiра сего гейзеры царственной крови. В интеллектуальном арсенале их верных псов далеко не последнее место займут книги дона Мигеля, пророка в духе опричном, знаменосца грядущего Аватары.

Сергей ЯШИН

НА ГЛАВНУЮ