«Паломничество на Восток», начиная с 50-х годов, стало своеобразной модой поколения «уставших» европейцев от затянувшегося «заката Запада». Вереница любителей экзотики, волосатых хиппи, богемной публики потянулась к храмам Катманду, тайским монастырям, ступам Шри-Ланки. Все эти «нью-эйджевские» метания, медитации, культ наркотиков, «тантрический секс» не имели ни малейшего отношения к какой либо адекватной традиции. Восток оставался Востоком, а Запад Западом, уточним мы, вспомнив слова Редьярда Киплинга. Да и паломничество «нео-ориенталистов», явилось по существу неким псевдо-мистическим туризмом. Ведь паломничество удел отнюдь не «уставших», ищущих острых ощущений, а путь подлинной аскезы, Крестового Похода. Путь ратника по плоти и духу, следующему своему предназначению. Таковым является путь барона Унгерна фон Штернберга, героя Гражданской войны. (Уточним: Войны Белого воинства против взбесившихся недочеловеков.) Путь жестокого и безконечно справедливого последнего рыцаря Средневековья и опричника грядущего Государя.
Второй выпуск альманаха «Черный корпус» (Напомним: первый был посвящен итальянскому традиционалисту Юлиусу Эволе), открывается статьей историка Андрея Жукова «Унгерн фон Штернберг – бог войны», в которой анализируется роль барона в Белом Движении. «Заметим, - пишет автор, - что подлинной трагедией Белого Движения стало то, что во главе его оказались слишком «системные» (да и к тому же и замешанные в государственной измене – предательстве Царя Николая II) Алексеев, Деникин, Колчак, Врангель, а настоящие вожди и действительно харизматические лидеры, такие как барон Унгерн, атаман Семенов, генерал Каппель, старательно вытеснялись на периферию, искусственно маргинализировались и в результате интриг даже натравливались друг на друга».
О геополитических планах барона повествует в статье «Унгерн фон Штернберг: буддист с мечом» Станислав Хатунцев, сущность которых состояла в Крестовом походе против Запада, как источника инверсионных революций. «С этой целью, - считает автор, - Унгерн хотел создать державу, которая объединит кочевников Востока от берегов Индостана и Тихого океана до Казани и Астрахани». Парадоксальность сей геополитической доктрины в том, и об этом убедительно свидетельствует Станислав Хатунцев, что является она доктриной «измышленной человеком белой расы и для ее представителей. Ее важнейшая цель – очищение и оздоровление именно «нордических», т. е. белых «наций». Таким образом «Азиатская Конная дивизия» закономерный ответ европейским отступникам, соблазнившихся на жидовские посулы, предавших свою расу и ее венценосных представителей. В участии же «неевропейских народов» в планах барона также нет ничего удивительного. Так многочисленные мифологические сюжеты повествуют о помощи людям со стороны зверей или получеловеческих существ. Например: обезьяноподобный Хануман помогает арийскому герою Раме…
Следование подлинной Традиции не имеет ничего общего с морализаторством, «общечеловеческими ценностями, гуманизмом. Истинная Традиция – всегда страшна и террористична по отношению к падшему мiру. Посему ее адепт является носителем тотального Ужаса. Об этой лютой святости, и причастности к ней барона Унгерна, угодника Божьего Романа, повествует в работе «Страшен Бог во святых своих…» опричный философ Роман Бычков.
Статья «Я – барон Унгерн», русского публициста и поэта Алексея Щиропаева, освещает метаисторическое значение миссии Унгерна фон Штернберга, раскрываемое через полноту Православной эсхатологии; через архетип «скрытого Царя», должного в конце времен сплотить катакомбных партизан. «И не стал ли «безумный барон», - задается вопросом Алексей Широпаев, - жертвенным провозвестником этого грядущего Царя – Царя Карающего, который сплотит Русь перед последней битвой с антихристом?»
Был ли Роман Федорович буддистом или принятие им «желтой» веры было его тактическим шагом, не так важно. Да и не нам, многогрешным судить. Если даже буддизм и был принят им, то он не имел ничего общего с «теплотными» изысканиями нынешних европейцев, любящих «помидитировать и расслабиться». И уже совсем не случайно монголы почитали тевтонского барона воплощением гневного Махакалы, пожирающего темпоральность на исходе этого мiра. По сути, это соответствует, в определенной степени, Православной эсхатологии. Мы, православные, то же знаем, что «времени уже не будет».
Пуля большевистского палача прервала только земное существование «грозного бога войны». Он, свершающий «паломничество на Восток», перед вторжением в инфернальные пределы Совдепа, засвидетельствовал с достаточной очевидностью: «Я начинаю движение на север и на днях открою военные действия против большевиков». Северный Рай, Предел гиперборейский – удел тех, кто, покинув полоть, готовит Финальный Поход против демонических тварей. Весьма уместно здесь вспомнить великолепные строки Владимира Рулева:
«Кто-то ищет еще средь иллюзий исток,
Кто-то верит еще в нераскрывшейся клевер.
Оседлавшие тигра спешат на Восток,
Превратившейся в тигра уходит на Север».

Сергей ЯШИН

НА ГЛАВНУЮ