Сборник статей “Расовый смысл русской идеи” пополнил достопримечательную серию “Библиотека расовой мысли” (ранее в этой серии увидели свет такие книги как “Политическая антропология” Л.Вольтмана, “Избранные работы по расологии” Г.Ф.К.Гюнтера, “Расовый смысл русской идеи” (выпуск 1), “Метафизическая антропология” В.Б.Авдеева). О данной книге, как и о всей серии в целом, хочется сказать словами Александра Блока: “большое арийское дело” (из письма к А.Белому, см.: “Вопросы литературы” №10’1978).
Как справедливо указывают редакторы в аннотации: “вся книга подчинена созданию позитивной программы повышения жизнеспособности русского народа как важной части белой расы”. Согласны мы и со следующим выводом редакторов-составителей: “…нам грозит не война цивилизаций, а война рас. И мы должны предотвратить её, осознав угрозу и подготовив такой отпор, который прежде всего отбил бы охоту у других народов поживиться за счёт русских. Именно поэтому мы видим особый смысл в разработке русской расовой доктрины, в её утверждении как составной части концепции национальной безопасности России.
Русские также должны вспомнить, что для них означает раса – не только экстерьер, но и “душа расы”, продлившаяся в безконечной цепи русских поколений, хранящих нашу традицию, историческое наследие, “лица необщее выражение”, по которому другие народы будут распознавать русский характер, русскую душу, русскую волю и русскую власть”. На наш взгляд, нашим “русским расологам” в целом удалось выполнить намеченную программу (книгу не портит даже некоторое количество неопаганистских фантазий – всё, связанное с расовыми вопросами, столь долго подвергалось если не прямому запрету, то шельмованию как “фашизм” и “расизм”, поэтому некоторые “перегибы” в обратном направлении и закономерны, и, отчасти, оправданны).
Об удаче замысла и исполнения “Библиотеки расовой мысли” нам представляется небезынтересным привлечь свидетельство, так сказать, “от противного”. Известный противник “повышения жизнеспособности русского народа” Виктор Шнирельман “проговорился” насчёт тех не шибко благородных пропагандистских технологий, коими он и ему подобные усиливаются не допустить пробуждение расового самосознания как у русских, так и у иных народов Белой расы. Одна из этих технологий, утверждает он: “деконструкция. То есть мы должны показывать, что популярные понятия и концепции, которые считаются как бы имманентно присущими человеку, вечными, на самом деле имеют свою историю. Что такое деконструкция? Надо показать, как они возникли, в каком контексте, кто их изобрёл или ввёл, как они использовались в различных контекстах”.
Ещё один момент: “этический кодекс. Скажем, в Американской антропологической ассоциации уже давно принят (они долго это обсуждали, это – целая история) кодекс чести американского антрополога. И пусть какой-нибудь американский антрополог только попробует поиграть в расистские игры, что-нибудь скажет с таким душком. Его тут же выведут за пределы ассоциации…”. “И последний пример. Всё-таки ответственны ли учёные за свои конструкции? Приведу пример так называемой школы ревизионистов, которая отрицает Холокост, например Дэвид Ирвинг в Англии. За диффамацию его привлекли к суду. Был длинный процесс, в конечном итоге в начале 2000 года он проиграл,- это тоже возможный подход к проблеме” (Расизм в языке социальных наук. СПб., 2002). Нетрудно заметить, что нарисованная панорама “антидиффамационных технологий” не оставляет места ни для честной науки, ни для интеллектуальной свободы. В этой связи тот подчёркнутый академизм, которого стараются придерживаться авторы “Библиотеки расовой мысли”, тот прокламируемый ими внеидеологический, чисто научный подход - это тоже метод, при котором происходит своего рода “деконструкция деконструкции”. В самом деле, как пишут в предисловии к рецензируемой книге В.Авдеев и А.Савельев: “Те, кто проводит знак равенства между расологией – наукой, изучающей человеческие расы, и расизмом невольно уподобляются субъектам, предлагающим судить рекламного агента фирмы, выпускающей кухонные ножи, за призывы к применению холодного оружия”. Ещё один возможный подход к проблеме – это онтологизация расологии. При данном подходе обнаруживается, что расовые концепции (при том, что у них есть и своя “история”) всё-таки оказываются близки к тому, чтобы именоваться “вечными” (пользуясь терминологией В.Шнирельмана). И здесь особую значимость имеет опыт Православия – как в силу того, что это этническая религия русских, так и потому, что Православие обладает фундаментальнейшей расовой доктриной. Полезным дополнением к “Расовому смыслу русской идеи” может послужить “Царскiй Опричникъ” №4(28)’2002 – издание, нарочитым образом посвящённое изложению ряда аспектов расовой доктрины Православия.
Подтвердим насущность затронутых вопросов широко известными (но оттого нисколько не потерявшими в своей истинности) словами Хьюстона Стюарта Чемберлена: “Чем же мы можем, чем должны ограждать себя? Как устоять в этой священной и справедливой борьбе,- борьбе за собственное существование? Прежде всего глубоко проникнуться необходимостью этой борьбы, а затем, выработать вдумчивое и сознательное отношение к тому, что собственно нам присуще. Целым столетием пожертвовали мы ради какой-то до нелепости неограниченной терпимости… Мы мчимся прямо к хаосу. Пора, давно пора опомниться! И вовсе не для того, чтобы ограничить чью-нибудь духовную свободу, а чтобы самим стать господами в своём собственном доме, чего у нас всё ещё нет” (Арийское мiросозерцание. М., 1913). Все перечисленные задачи стоят в русской “повестке дня” и сегодня. И просветительские усилия Владимира Авдеева сотоварищи представляют весьма ценный вклад в это благородное (а стало быть – подлинно арийское) дело. Большое арийское дело.

Р.В.БЫЧКОВ

НА ГЛАВНУЮ