МЫ - ГУЛКИЕ СТУПЕНИ…

Мы роскошь вечная сожжённых поколений,
Печатью ужаса нас отмечает век
Мы лишь намёк… Мы гулкие ступени...
Сергей ЯШИН

1. Рад приветствовать Вас, уважаемый Сергей Александрович! Во-первых, хочу поблагодарить Вас за книгу «Денди Норда», чьё появление в рамках издательской программы Опричного Братства во имя св. преп. Иосифа Волоцкого можно по праву назвать Событием с большой буквы, поскольку, к несчастью, в нынешней России огненная и неукротимая жажда «кинжальных слов» (если вспомнить видного русского поэта-символиста Константина Бальмонта) считается чем-то «противоестественным» и даже «преступным». Хотелось бы узнать, как Вы сами оцениваете Ваш сборник? Как Вы думаете, достиг ли он заданной цели?

Яшин С.: Благодарен Вам за высокую оценку моего творчества. Чаю, желаемая цель достигнута с Божией помощью и при содействии соратников из Опричного Братства во имя св. преп. Иосифа Волоцкого, издавших сей сборник. Сложно, конечно, оценивать собственную поэзию. Считаю, что сей сборник, ориентирован на тех, кто перешел от алхимии прямых действий (для них предназначался сборник «Право на оружие») на другой уровень. Сей уровень не выше, но он другой. Различия в данном случае переливаются и мерцают. Почему бы динамиту не быть Философским Камнем?

2. Что для Вас значит быть «Денди Норда» в современном «мiре руин»? Остались ли ещё такие решительные и благородные люди, способные “cavalcare la tigre”, либо они не более чем гротескные «персонажи» виртуального «эстетско-интеллектуальное гетто», в действительности являющегося лишь одним из безчисленных паззлов синтетического Matrix-бытия «победившего пластмассового мiра»?

Яшин С.: «Пластмассовый мiр» никогда не победит. Он не имеет онтологической реальности. Но от века пребывают те, кто в этой реальности коренится. Те, кто сохраняет вертикальное положение среди руин. Они не жители «эстетско-интеллектуальных гетто». Их творчество не противоречит их жизни. Сие один из векторов «нордического дендизма». Воистину они способные «cavalcare la tigre».

3. Отто Манн в статье «Дендизм как консервативная форма жизни» отмечал: «Денди, который как культурный аристократ стремится сохранить человека с положением и весом в условиях современного массового бытия, становится жертвой судьбы своего времени». Считаете ли Вы себя «жертвой судьбы» (разумеется, если подобная характеристика уместна) нашего горестного пост-человеческого эона? Хотя, как мне кажется, Вам, Сергей Александрович, свойственно быть «вне времени», подобно главному герою безсмертного «Гелиополиса» Эрнста Юнгера.

Яшин С.: Всегда чувствовал себя «вне времени». Более того, всегда ощущал себя палачом дурной темпоральности, но никак не жертвой.
« Сегодня расстреляно время согласно решенью Суда…»
Хотя истинный Палач только грядет, как Судия Страшный. Что касается постчеловеческого эона… Я предпочел бы именовать его «недочеловеческим», ибо постчеловеческий эон – мое чаянье. «Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2; 19-20).

4. Как формировался Ваш поэтический (и шире – творческий) стиль? Когда Вы начали заниматься поэзией? Кого из известных (русских и европейских) поэтов, писателей и мыслителей Вы считаете своими духовными учителями и наставниками?

Яшин С.: Список моих духовных предшественников велик. Всех не перечислишь. Еще ребенком я соприкоснулся с мiром Лермонтова. Я был заворожен его холодом и жестокостью. Он был гораздо ближе, чем поверхностное, на мой взгляд, творчество Пушкина. Потом был Данте с его удивительным вояжем. Затем я открыл наш Серебряный век. В студенческие годы, получив стипендию, я сразу же отправлялся в книжные антикварные магазины. Там можно было приобрести д’Аннунцио, С. Пшибышевского, К. Гамсуна и многое другое. Они были близки мне своим эстетством, обособленностью, ненавистью к мiру «последнего человека». Кое-что в эти годы, конечно, собиралось по крупицам. Например, покупалась книга, вышедшая из недр совкового агитпропа, все минусы в ней менялись на плюсы. Получалось, таким образом, что-то более менее адекватное. Так, например, было с Ницше, Шпенглером… Я всегда позиционировал себя как крайне правый. Так что идеи Юлиуса Эволы, с которыми я познакомился позднее, явились посевом на уже подготовленную почву.
Писать стихи начал рано. С детства был влюблен в звучания некоторых слов. Не в смыслы. В звучания. Часть ранних стихов, написанных в начале 80-х годов, легла в основу раздела «Vive Dieu Saint A-Mor» книги «Денди Норда».

5. В №3-4 журнала «АТЕНЕЙ» был опубликован Ваш замечательный обзор работ великого немецкого философа и идеолога Консервативной Революции Эрнста Юнгера. Что Юнгер дал Вам? Чему Вас научили его вдумчивые, обстоятельные и сверхактуальные книги?

Яшин С.: Эрнст Юнгер, конечно же, придает силы. Сие хорошее лекарство. Но ничего нового из его книг я для себя не почерпнул. К моменту моего знакомства с данным идеологом Консервативной Революции его взгляды уже были моими. Я просто утвердился в них с еще большим основанием.

6. Насколько близки Вам творения Ваших соратников по «консервативно-революционному поэтическому цеху»? Кого бы Вы могли выделить? Появились ли на «Правом Фронте Искусств» новые яркие имена, способные на гораздо БОЛЬШЕЕ?

Яшин С.: Мне близко и интересно все, что выходит из под пера моих соратников по «консервативно-революционному цеху». Выделить кого-то просто невозможно. Все очень разные, но у всех нас единый вектор. Это и Алексей Широпаев, и Игорь Лавриненко, и иерей Анатолий Кузнецов. Новые имена появляются все время. Но водораздел между «новыми» и «старыми» почти неуловим. Подлинным открытием для меня явились Ваши, Алексей Алексеевич, стихи. Но быть может они новые только для меня, а Вашему кругу они хорошо известны. Здесь проблема автономности «наших кругов». Ведь мы зачастую не догадываемся о существовании друг друга, хотя улавливаем одни и те же вибрации того, что «только оттуда бьющий свет» (Н. Гумилев).

7. Видный публицист Вадим Штепа причислил отечественных рок-поэтов к «Бронзовому Веку» русской поэзии. Что ж, вполне справедливая, достойная уважения, точка зрения. В таком случае, реально ли считать Вас, иерея Анатолия Кузнецова, Алексея Широпаева, Марину Струкову, Владимира Карпеца и др. меченосцами «русской поэтической революции» Века Железного? Какой должна быть поэзия Железного Века – вычурно-авангардной, склонной к «цветущей сложности» и неологизмам, либо «варварски простой» и сокрушительной? Следовательно, «Пришествие Новых Поэтов-Магов» может стать самой, что ни на есть, живой реальностью?

Яшин С.: Пришествие «новых поэтов-магов» уже стало реальностью. Наши сущности сами выбрали Железный век для своей интервенции. Относительно же форм поэтического выражения, то они могут быть самыми разнообразными. Суть не в «цветущей сложности» или в сокрушительном варварстве, а в смысловой глубине. Так современники упрекали в вычурности Г. д’Аннунцио и С. Георге. У Консервативной Революции множество способов выражения. В музыке, например, от нашего Егора Летова до великолепной группы Аin Sof. Думается, мы обрели «дар языков», консервативно-революционную глоссолалию.

8. Как реагируют (если, конечно, реакция есть) на Вашу жёсткую, стальную, безкомпромиссную поэзию т.н. «теплохладные пииты», для коих «верхом совершенства» являются стихи Иосифа Бродского, написание сереньких «чуланных» виршей-фрустраций и иже с ними? Где в настоящий момент творится подлинная, настоящая, магическая поэзия, в чьём алхимическом атаноре – в аудиториях ЛитИнститута, на «литературных тусовках и фуршетах» либо в неприютных бетонных джунглях мегаполисов, где, возможно, «здесь и сейчас» созидается «территория новых империй»?

Яшин С.: Конечно, настоящая поэзия творится в «бетонных джунглях», партизанами «страшных трансформаций». Только там острее ощущается полнота обособленности. Аудитории ЛитИнстинута здесь не причём. Что касается литературных тусовок и фуршетов, там обретается разная публика. Малая ее часть может примкнуть к нам. Однако ей присуще что-то нездоровое, дерганное. Зачастую ее представители примыкают, чтобы безопасно пощекотать себе нервы и свалить при первой реальной опасности. Относительно авторов «виршей-фрустраций», ничего не могу сказать. Я с ними не пересекаюсь. Думаю, они меня, мягко говоря, недолюбливают.

9. Одна из рубрик в прекрасном традиционалистском журнале Опричного Братства во имя св. преп. Иосифа Волоцкого “ULTIMA THULE” называется «Национал-Декаданс». Термин «Декаданс» весьма противоречив и сложен, поскольку под ним можно понимать не столько «упадок», «тление» и «гниение» в удушающих ноябрьских «сумерках мiра», сколько стремление познать истинную сущность Высшей, Неземной Красоты через преображение в «сияющей субстанции» Смерти. Достаточно вспомнить немецких поэтов-экспрессионистов Стефана Георге, Георга Тракля, Георга Гейма и Готфрида Бенна, блистательного и утончённого Николая Гумилёва («Словно демон в лесу волхвований,/Снова вспыхнет мое бытие,/От мучительных красных лобзаний/Зашевелится тело мое») и, естественно, «последнего самурая» Юкио Мисиму. Характерно ли для Вас «состояние национал-декаданса» и изматывающий, «дивно-страшный», поиск «новых очарований» (по Оскару Уайльду)? Как Вы относитесь к феномену т.н. «готической субкультуры» (типичные представители – Русский Готический Проект (http://www.gothic.ru) или Shadowplay (http://www.shadowplay.ru))? Что навеяло Вам образы карающих и безжалостных «Ангелов Смерти» - бесспорно изумительного и пронзительного стихотворения? Чувствуете ли Вы их присутствие?

Яшин С.: «Ангелы Смерти» - стихотворение-заклинание. Эвокация духов мстителей. Образ детей-призраков убивающих взрослых придурков, кстати, основная тема Ильи Масодова. Намеки на подобное есть и у Алины Витухновской. Присутствие этих кровавых малюток чувствуется повсюду. «Декаданс» - для меня, конечно, «стремление познать истинную сущность Высшей, Неземной Красоты, через «преображение в сияющей субстанции» Смерти». В ее свете открываются, упомянутые Вами, «новые очарования». Готическая субкультура, на мой взгляд, совершенно искусственная. В ней нет подлинности. Жаль, что понятие «готический» используется этими пресыщенными бездельниками.

10. Расскажите чуть поподробнее о поэтическом объединении «Равноденствие», возглавляемом Вами. Когда оно возникло? Кто сейчас входит в него? Проводятся ли ещё поэтические вечера и арт-акции под его эгидой? Кто обычно посещает их?

Яшин С.: Творческое объединение «Равноденствие» возникло в 1998 году. Свой первый поэтический вечер мы приурочили к 21 марта. Название было навеяно одноименным проектом Алистера Кроули. Аббревиатура же Объединения (Т. О. Р.), должна была вызвать ассоциации со скандинавским богом-громовержцем. Для Объединения мною были написаны в разное время два манифеста. Так же под моей редакцией в 2000 году вышел сборник «Ледяной Рассвет», куда вошли произведения участников проекта. Целью нашего Объединения было создание эстетического консервативно-революционного пространства. Я считаю, что эстетика, стиль в чем-то опережают политические события, формируют их. Так итальянские футуристы предшествовали фашизму. В 20-е года слова «фашист» и «футурист» были почти синонимами. В Объединении никто не состоит, и состоят почти все. Оно существует в режиме летучести и неуловимости. Поэзия в режиме ртути (алхимической, конечно). Состав Объединения постоянно обновляется. Кто-то приходит, кто-то уходит. Последние арт-акции проводились в городах Подмосковья. Там ощущается интеллектуальный голод. Да и публика более здоровая, чем в мегаполисе.

11. Фактически ни одно опричное мероприятие (вечера, презентации, семинары) не обходится без Вашего участия. Как они проходят? Это собрание друзей и единомышленников, либо им присуща куда большая «академичность» - т.е. чтение докладов, дискуссии и проч.?

Яшин С.: Наши опричные мероприятия очень разные. Одним присуща «академичность», другие представляют собой собрания друзей и единомышленников. Мы постоянно ищем новые формы. Каждый вечер – знаковое явление. Это кстати понимают и отморозки из «антифа-лагеря», строчащие на нас доносы и организующие нападения.

12. Простите за несколько «своеобразный» вопрос. Интересно, сформировалось ли что-то вроде «внутреннего круга» Ваших почитателей, своего рода «Орден Денди Норда» (родственный легендарному «кружку Стефана Георге», с которым радикальный православный философ Роман Бычков отнюдь не случайно сравнил Опричное Братство), кому Вы готовы доверить свои самые заветные мысли, с кем Вы делитесь творческими планами? Любопытно, работаете ли Вы с молодыми начинающими поэтами, помогаете им добрыми советами?

Яшин С.: Круг почитателей поэзии, которая представлена книгой «Денди Норда» всегда будет «внутренним». Конечно, он состоит из опричных братчиков и членов близкородственных нам организаций. С начинающими поэтами работать не приходится. Думаю «начинающих поэтов» нет. Либо есть поэты, либо виршеплеты. И с теми, и с другими работать попросту незачем. Вообще к нам приходят уже творчески состоявшиеся личности.

13. Поддерживаете ли Вы контакты с российскими и зарубежными консервативно-революционными творческими формациями, будь то журналы и зины, музыкальные группы, арт-объединения и проч.? Как-то совсем не верится, что Ваша поэзия знаменита исключительно в «своём кругу». Известно ли Ваше творчество за рубежом?

Яшин С.: Мое творчество известно за рубежом. Так есть переводы на польский язык, опубликованные в журнале «Securius». Есть переводы на немецкий. Эти контакты осуществляются в основном в рамках «Европейской Синергии».

14. Сергей Александрович, что привело Вас в Опричное Братство во имя св. преп. Иосифа Волоцкого и побудило стать Царским Опричником? Считаете ли Вы сделанный Вами выбор «верным»? Насколько я понимаю, это был весьма и весьма непростой, переполненный терниями, путь. Что он значит для Вас? Как восприняли крещение близкие Вам люди – друзья и соратники?

Яшин С.: Все, что касается моего религиозного опыта – очень интимно. Это находится за гранью видимости моих друзей и соратников. Даже за гранью моего понимания. Это видит только Господь. Не потому, что я не хочу об этом говорить, просто на языке человеческом сказать нельзя. Опричное Братство св. преп. Иосифа Волоцкого было выбрано мной по причине его причастности к Арио-Христианским принципам. В этом плане оно более чем последовательно. Хотя, можно сказать, что Братство выбрало меня. Так даже правильнее.

15. «Опричную идею» ныне активно «популяризирует» Евразийский Союз Молодёжи (ЕСМ) – «очередной» (хотя и не лишённый кое-какой «оригинальности»!) проект Александра Дугина. Что Вы можете сказать о «евразийской опричнине» и «Евразийском Имперском Проекте»? Приходится ли Вам общаться с активистами ЕСМ? Как они реагируют на факт существования в России Царской Опричнины, чьи цели и задачи существенно расходятся с дугинскими «рецептами»? Способна ли Царская Опричнина стать со временем мощной и действенной Православной Консервативно-Революционной Альтернативой «евразийскому соблазну»? Например, тот же Дугин в докладе «Русский Народ – Новый Израиль» на втором семинаре Нового Университета из цикла «Евразийские среды» обмолвился, что Опричное Братство во имя св. преп. Иосифа Волоцкого и Православная Ариософия «это не такое уж смехотворное движение» и что «и среди православных ариософов есть люди, которые двигаются, эволюционируют в хорошем смысле этого слова».

Яшин С.: Евразийская Опричнина это несерьезно! На уровне плохого перформанса! Еще одна постмодернистическая гримаса. Опричнина – Орден, но никак не орда. Она несовместима с евразийством. Да и само «евразийство» не совместимо само с собой. Оно предполагает наличие взаимоисключающих элементов. Что же касается Дугина, он, безусловно, талантлив. Александр Гельевич прекрасный поэт.
«Я хочу умереть за идею полярных царей,
И в кровавую ночь я хочу опустить свои пальцы…»
Только «идея полярных царей» никоим образом не евразийская. В своей поэзии Дугин более последователен. Признание им серьезности нашего Братства и Православной Ариософии в целом – симптоматично. Игнорировать нас нельзя. Подвергнуть обоснованной критике – невозможно. Пришлось бы критиковать Святое Писание, Предание Церкви, Святых Отцев. Согласитесь, дело неблагодарное. В Евразийском Союзе Молодежи есть вполне здоровые силы. Я не исключаю творческого сотрудничества с ними. Безусловно, поверх «евразийского соблазна».

16. Вы входите в редакционную коллегию журнала «АТЕНЕЙ», являющегося форпостом «Новой Европейской Культуры» и подлинной «кузницей кадров» Die Neue Partei Das Geistes – Новой Партии Духа (по определению германской Метаполитической Ассоциации “THULE SEMINAR” и её главы – доктора Пьера Кребса). Насколько «эффективно», на Ваш взгляд, он воздействует на русскую интеллектуальную среду? Родились ли, наконец, долгожданные «качественно новые субъекты», «русские афиняне», «грядущие Русы» - кшатрии, труженики, миннезингеры и зодчие археофутуристической «Готической Руси», «Полярной Инонии», «Ядерного Китеж-Града»?

Яшин С.: «Атеней» уже занял надлежащие место. Его редакционная коллегия состоит из сработавшихся на протяжении нескольких лет соратников. Каждый член редколлегии – отдельный мiр, но не замкнутый в самом себе. Вместе с тем, «Атеней» не исключение. Каждое наше издание своеобразный форпост. Каждое издание формирует качественно новых субъектов, но делает сие по-разному.

17. Украинский традиционалист, культуролог и писатель Олег Гуцуляк - глава «Украинской Фаланги» и Группы исследования основ изначальной традиции “MESOGAIA” - предложил «преодолеть» Постмодерн через «возвращение демиургов» - метаисторическое «вечное возвращение» к созданию «качественно нового» вне гуманистической рефлексии и саморефлексии «здесь-бытия», через создание персональных миров (текстовых, внетекстовых), равнодушных к угасанию существующего, линейно-исторического бытия». Т.е. не эксплуатировать Постмодерн («эпоху тотального обвала доверия к гранд/мета-нарративам, с помощью которых опекающие манипулируют твоим «разумным поведением», «твоей рациональностью») и пытаться играть по его «правилам», а решительно «сломать» сей проект и делать в логове якобы «всемогущего» противника «что хочешь». Кстати, и гениальный Новалис чудесно заметил по этому поводу: «Поэзия растворяет чуждое бытие в своём». Способны ли православные ариософы - Братство Бригад Европейской Реконкисты - осуществить НЕВОЗМОЖНОЕ? Близок ли судьбоносный прорыв? Или нас ожидает незавидная участь остаться «всегда живыми» одиночками-инсургентами в Гоморре «мертвячины»?

Яшин С.: Чаю, мы уже совершили НЕВОЗМОЖНОЕ, преодолев Постмодерн в себе самих. Наши мiры, «текстовые и внетекстовые», уже созданы. Они пульсируют своей парадоксальной жизнью и абсолютно равнодушны не только к угасанию «существующего линейно-исторического бытия», но и к гибели собственных создателей. Так Т. Ф. Маринетти описал в своем романе «Футурист-Мафарка», создание крылатого, спорящего с ветром Газурмаха, чье сверхбытие не предполагает биологической пролонгации его создателя.

18. Закончу интервью словами процитированного выше Фридриха фон Харденберга (Новалиса): «Истинный творец сказки есть провидец Грядущего». Сергей Александрович, ощущаете ли Вы себя Провидцем? Какой особый смысл таится в Ваших строчках «Мы лишь намёк… Мы гулкие ступени…»? Кому адресовано это послание?

Яшин С.: Оно адресовано тем, кто осознал себя «стрелами иного берега». Стрелы… Ступени… Оно адресовано грядущим археофутуристам, которые, ступая по нашим костям, совершат сверхчеловеческий Рывок. Провидец ли я? Сие не ведаю. Бог ведает. Я ступень.

Вопросы задавал Алексей ИЛЬИНОВ
(Метаполитическая Ассоциация «THULE SARMATIA»/
Орденское Опричное Братство во имя св. преп. Иосифа Волоцкого)
Весна 2006 г.

НА ГЛАВНУЮ